РУССКИЙ - ЗНАЧИТ ПРАВОСЛАВНЫЙ

ГЛАВА ИЗ КНИГИ ВАСИЛИЯ ИРЗАБЕКОВА ТАЙНЫ РУССКОГО СЛОВА

Феномен русскости

Язык народа — лучший, никогда не увядающий и вечно вновь распускающийся цвет всей его духовной жизни.

    Константин Ушинский

Если общество и власть не отринут чисто коммерческий поход к культуре, не заявят о борьбе за торжество высших ценностей, нас ждет всеобщее культурное обнищание, невежество, бедность духа, наша культура не будет способна рожать не только гениев, но и просто талантливых людей с широким взглядом на мир, людей, способных открывать новые горизонты, людей нравственных.

    Валерий Ганичев, заместитель главы Всемирного Русского Народного Собора

1937 год. Лубянка. Лейтенант Лацис допрашивает профессора медицины, а также архиепископа Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого, будущего святого нашей Церкви. Это был не первый и, увы, не последний его допрос. Политзаключенному было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Ватикана. В ответ на это нелепое обвинение следователь услышал: «Я всегда был русским». И хотя формально владыка ответил не на поставленный вопрос (ведь его спрашивали вовсе не о национальной принадлежности), ответ его прозвучал на редкость убедительно.

Поясню свою мысль. Представьте, что похожее обвинение предъявляется мне самому. В шпионаже, ну, скажем, в пользу Уругвая (Китая, США — да чего угодно). Я же в ответ гневно восклицаю: «Да вы что? Я всегда был азербайджанцем!» По-моему, не только не убедительно, но даже и, согласитесь, смешно и нелепо. Почему же тогда не возникает такого ощущения в предыдущем случае? Ответ может быть только один. Для святителя Луки, как и для подавляющего большинства русского населения России того времени (какой удар для нынешних либералов!), попросту не могло быть разночтений между понятиями русский и православный. И коль так, то о каком таком Ватикане вообще могла идти речь?! А потому краткий ответ владыки так ёмок и убедителен, так органичен и правдив.

— Кто ты? — Русский.

Из века в век, называя себя, обозначая свою национальную принадлежность, русские люди — в отличие от всех иных народов — отвечают, по сути, не на привычный вопрос кто ты, а на вопрос какой. Тем самым, даже не отдавая в этом отчета, избирают не примитивно-биологическую, а иную качественную доминанту. И именно русскость, как явление высшего порядка, по сей день продолжает оставаться непостижимым феноменом всех времен и народов, вызывающим различные, подчас взаимоисключающие суждения и толки. Именно об этом явлении так удивительно и прозорливо, как умел делать это только он, писал Федор Достоевский, называя русских всечеловеками, вселенскими людьми.

И как же обедняют собственную страну, ее культуру и науку, литературу и искусство те, кто и поныне с прискорбным упорством обосновывают понятие русскости, исходя в основном из биологической составляющей. Если ее взять за мерило русскости, то сотни светочей отечественной культуры, истории, науки и религии: тот же Достоевский, а также Пушкин, Лермонтов, Даль, Куприн, Мандельштам, Шостакович, Суворов, Барклай-де-Толли, Багратион, Чапаев, Ахмадуллина, Ким, Окуджава, Левитан, Рихтер, Вахтангов, Симонов, Светлов, Хуциев, Данелия и многие-многие иные (этот список можно продолжать до бесконечности) — как «не чисто русские» должны быть попросту сброшены с борта Русского Корабля. При «биологической» постановке вопроса в этот же «черный список» наверняка будут вписаны многие и многие имена последней российской царствующей династии, а также — страшно даже помыслить — венчающие Собор новомучеников и исповедников российских святые Царственные страстотерпцы, среди которых — великая княгиня Елизавета Федоровна, заживо погребенная большевиками в шахте. В «нерусские» придется зачислить и чудотворца всея Руси преподобного Александра Свирского и Пафнутия Боровского, и архиепископа Крымского Луку (Войно-Ясенецкого) — словом, сотни и сотни имен русских святых...

Да только здесь, в России, могли и, слава Богу, могут рождаться и проживать свою неповторимую жизнь русские немцы, русские евреи, русские корейцы, русские татары... Автору этих строк приходится все чаще и чаще встречать даже русских азербайджанцев, окруженных любовью и почитанием православных пастырей. Как замечательно это высочайшее родство, когда «крови неродной, а души одной».

Задавая в различных аудиториях один и тот же вопрос, кто же из наших святых «самый русский», неизменно слышишь в ответ: Николай Чудотворец. И это поразительно, ведь речь идет о человеке, который родился и вырос вдалеке от России задолго до ее Крещения и даже, скорее всего, не имел представления об этой стране. Но, вопреки всему — он самый русский! Именно поэтому в одной из своих замечательных проповедей, произнесенных в 1949 году, святитель Лука скажет: «Обратим свой взор направо — там возвышаются горы, на вершинах которых видим пророков, патриархов во главе с Авраамом, апостолов, сонмы мучеников Христовых, сияющую светом плеяду святителей и впереди них — Николая, Чудотворца Мирликийского».

Вспоминаю в этой связи, как около шести лет назад названивал из Москвы знакомому игумену в Сергиев Посад, в гимназию, которая была к тому времени передана его заботливому попечению. Всякий раз слыша от охранника, что «батюшка у Прасковьи», я приходил в немалое смущение, зная Его Высокопреподобие как человека строгих правил. Теряясь в мыслях, о какой Прасковье идет речь, я сообразил, наконец, что искать его надо, конечно же, в храме великомученицы Параскевы, где он был настоятелем. И хотя эта великомученица жила в III веке в Римской империи, она для нашего народа стала совершенно родной, русской — Прасковьей...

Представляю удивление простых русских людей, если бы им взялись пояснять, что многие русские святые, любимые ими с самого детства, молитвами к которым они были сохранены, родились отнюдь не в России, а в далеких от нее странах и были «не русскими». И не только удивление, но и, возможно, обиду. Сподобился же автор этих строк более тридцати лет назад, только-только сдавший на отлично научный атеизм, обидеть бабушку своей однокурсницы, безапелляционно заявив ей, попытавшейся робко отстоять бытие своего Бога, что на шее своей она носит (прости меня тогдашнего, Господи!)... изображение еврея. Мне она возражать не стала, а внучка ее передала мне потом полные недоумения слова ныне покойной Александры Михайловны, бабы Шуры, добрейшей души человека: «Ну, зачем он так? Он что, не знает, что Христос — русский?!» Каюсь, тогда — не знал.

«Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим» (Ин. 14, 21). Эти слова Христа Спасителя непостижимым для нас, смертных, Промыслом Божиим наиболее полно, с детской доверчивостью были восприняты и исполнены людьми, называющими себя русскими. А теперь ответьте сами: если из превеликого множества детей наиболее похожими на Отца стали русские дети, то каковым должен называться Сам Отец их? И если кого-то продолжают смущать многие внешне непривлекательные стороны нынешнего бытования русского человека, несовместимые, по их мнению, с избранностью, тогда всмотритесь в земную жизнь Самого Христа, пришедшего не во славе, а, по слову Тертуллиана, в «зраке раба», не имеющего где главу приклонити, оболганного и избитого, поруганного и распятого.

Замечено, что ретивые сторонники «биологизма» чаще всего оказываются вовсе не православными людьми, а неоязычниками всех мастей. Они не гнушаются посягать даже на Христа, призывая соплеменников вернуться к забытым русским национальным богам, к нормам и нравам того далекого времени, которое они считают благословенным (до навязывания народу, как они утверждают, иудаистской религии — так они смеют называть христианство). Бог им судья.

Мы же в очередной раз поразимся тому, как животворная энергия добра и блага, счастливо заключенная в подлинной русскости, самым непостижимым образом сподобилась очеловечить даже гнетущую мертвечину коммунистической идеи. Обнаружив свою полную нравственную несостоятельность, русские прибегли именно к Христовым заповедям, окрестив их «Моральным кодексом строителя коммунизма».

Только русскость могла преобразить кровожадные выкрики диких воинов, их кровожадный боевой клич «вур ай!», что по-тюркски значит «бей», — в русское ура. Да-да, в то самое родное ура, которое так торжественно-радостно звучит и над именинным столом, и после удачной защиты диссертации, и над стройными рядами доблестных воинов. Воистину русский язык — это еще и плавильный котел. Много чего попадает в его огненный замес; но вот отошли шлаки — и чистое золото слова уже брызжет в новую, вдохновенно отлитую для него народом-умельцем неповторимую форму.

Некогда Виссарион Белинский в известном эссе со свойственной ему неистовостью звал своих современников в театр. Мне же, нынешнему, больше по душе Православный русский храм. Ибо только здесь, в этих стенах, самым непостижимым образом продолжает пребывать в первозданной своей небесной красоте Русь — не оболганная и не загаженная, Предивная и Преблагословенная, Русь преподобного Сергия, Русь Святая.

Она так нуждается в нас, в нашей любви! Кажется, только полюби ее всем сердцем — а там и до Царствия Небесного недалеко. Не случайно ведь предателей Родины испокон веков называли здесь христопродавцами. Народное сознание безошибочно идентифицировало это тягчайшее преступление с богоотступничеством. Вот и у Гоголя в одном из писем находим удивительное прозрение о России: «...Кроме свойства родины, есть в ней что-то еще выше родины, точно как бы это та земля, откуда ближе к родине небесной».

Ныне же на этой самой родине новоявленные саддукеи и фарисеи отечественного мутноватого разлива подняли просто вселенский шум вокруг робких попыток, предпринятых исконным населением, факультативно (!) преподать своим чадам знания об основах Православной культуры, без которой просто невозможно, по меткому выражению Пушкина, «самостояние» русского человека. При каждой попытке неравнодушных представителей коренного населения предпринять шаги, связанные с обретением национальных корней, восстановлением утраченных исторических и культурных связей, на них сыплются обвинения чуть не во всех смертных грехах, в том числе и в национализме. Да еще принялись стращать на все лады: дескать, это неминуемо приведет к возникновению межнациональной розни.

Аналогичные вопросы были заданы автору этих строк во время беседы, состоявшейся на радиостанции «Радонеж». И тогда, и сейчас я глубоко убежден, что ознакомление школьников (а также их родных и близких) с основами Православной культуры может способствовать лишь стабилизации морально-психологической обстановки в российском обществе.

Вспомним, когда воспитанный человек приходит в гости, он — к этому обязывает этикет — не должен самостоятельно усаживаться за стол, терпеливо ожидая того момента, когда хозяева сами усадят его по своему усмотрению, руководствуясь при этом собственными мотивами. И это абсолютно нормально! Нынешняя же ситуация в большом и гостеприимном Русском Доме такова, что превеликое множество непрошеных гостей не только не считает нужным дождаться соответствующего приглашения, но уже давно норовит спихнуть с собственного его места самого хозяина.

Главная цель изучения основ Православной культуры видится мне в том, чтобы пробудить в русском человеке национальное достоинство. Именно достоинство, а не чувство национального превосходства над кем-либо, как это пытаются порой интерпретировать. Даже на домашних животных (да простится мне такое сравнение!) принято заводить родословные, а уж человек без корней перестает быть человеком. Чрезвычайно важно осознать сегодня, что подлинная история культуры России, ее духовный рост начались не после пресловутого 1917 года, как десятилетиями вдалбливалось в общественное сознание. История России неразрывно связана с Православной верой, и только в этой нераздельности подлежит как изучению, так и последующему научению. Поверьте, обогащенный этим новым для него знанием, качественно иным ощущением себя и своего народа в стране и мире, обновленный русский человек и вести себя будет иначе — с невиданным доселе достоинством. Как у себя в Русском своем Доме, так и за его пределами. Может именно этого, главным образом, и боятся его многочисленные, скрытные и явные, недруги?!

Не пора ли всем вместе ополчиться на тех, кто вот уже два десятилетия глумится над русским народом и его будущим — над детьми?! Потоки ядовитой заразы льются в неокрепшие души малышей с экранов телевизоров (этих, по чьему-то меткому выражению, икон дьявола), со страниц лживых учебников, искажающих историю нации, посредством разного рода программ в детские головы подспудно вдалбливаются блудливые мысли и чувства. И добились-таки некоторых успехов. Даже те единичные средние общеобразовательные заведения, в которых представители коренной национальности страны хотели бы воспитать своих детей в национальном духе, стыдливо называются ныне школами с русским этнокультурным компонентом. Вместо краткого и емкого — русская школа.